| Crow | Дата: Понедельник, 19.12.2011, 21:18 | Сообщение # 1 |
 Глава Аквитании+ Барон.
Группа: Феодал
Сообщений: 370
Статус: В пути
| 27 апреля 1289 года войска мамлюкского султана Калауна после не продолжительной осады, длившейся чуть более месяца, штурмом овладели Триполи. Это стало поворотным моментом в истории падения всего Иерусалимского королевства и отправной точкой в падении последнего христианского оплота в Святой земле — города Акры. На падение Триполи Европа ответила молчанием. Разве что Папа Николай IV сразу же после падения города прислал в Акру на двадцати галерах 1 600 ломбардских наемников. О том, кто будет выплачивать им жалованье, его святейшество не подумал. И, оставшись без средств, ломбардские наёмники принялись грабить окрестные поселения мусульман.
В августе 1290 года они устроили настоящий погром в кварталах неверных. Всех, кто носил бороду, беспощадно убивали. Повод был более чем весомый — якобы до них дошли слухи, что некую христианку соблазнил сарацин.
Местные рыцари остановили мародеров, и взяли их под стражу, но об этом донесли Калауну. Он был в ярости, счел, что перемирие нарушено христианами, и направил в Акру письмо с требованием наказать виновных. Но городской совет под давлением бывшего тирского архиепископа Бернара, который отвечал перед папой за этот контингент, отказался осудить виновных, указывая на то, что они как крестоносцы, находятся под исключительной юрисдикцией папы. Тогда Гийом де Боже, Великий Магистр ордена Храма, как утверждает хронист, предложил обмануть султана, вместо виновных казнив уже содержащихся в городской тюрьме преступников. Жерар Монреальский далее рассказывает, что это предложение не прошло на городском совете, и султану в ответ было направлено некое расплывчатое послание, после которого тот решил начать войну. О том, что султан всерьез решил воспользоваться прецедентом и разорвать договор при любых обстоятельствах, свидетельствует то, что он собрал совет имамов для религиозно-юридического обоснования справедливости своих действий. Гийом де Боже отправил к Калауну еще одно, собственное посольство с просьбой о мире, и тот потребовал выкупа по одному цехину за каждого горожанина. Городской совет снова отверг предложение.
Помимо высоких моральных начал Калаун руководствовался в своих действиях и чисто земными интересами. После взятия Триполи он заключает с королем Кипра Генрихом II перемирие на два года, два месяца две недели два дня и два часа. Кроме того, весной 1290 года Калаун заключил торговый договор с Генуей, а также оборонительный союз с Арагонским королем, что коренным образом изменило соотношение сил на Ближнем Востоке. Теперь, сделав своими союзниками генуэзцев, султан Египта не нуждается в Иерусалимском королевстве, как в торговом шлюзе между Западом и Востоком, а в Акре, как торговом центре. Для уничтожения последнего оплота франков в Святой земле, а им стала Акра после падения Триполи, ему нужен был повод, которого не пришлось долго ждать.
В октябре 1290 года в султанате, объединявшем Сирию и Египет, началась мобилизация и подготовка осадной техники. Султан Калаун поклялся на Коране не опускать оружия до тех пор, пока не будет изгнан последний из франков. Из уст 70-летнего старца эта клятва звучала особенно весомо. Увы, выполнить ее султану не довелось — 4 ноября, отбыв из Каира в свою ставку, султан Калаун внезапно заболел, и 10 ноября скончался. Его кончина лишь на несколько месяцев задержала наступление. Сын Калауна Халил еще у смертного одра отца поклялся, что погребет его с почестями, лишь когда Акра будет стерта с лица земли. В марте 1291 года Халил вступил в Палестину. Сирийские отряды присоединятся к нему в начале мая.
Султанские хронисты рассказывают, что некий Абу-ль-Фида, которому было тогда лишь 18 лет, участвовал в сражении вместе со своим отцом. Ему была доверена одна из катапульт под названием «Победоносная», которую пришлось транспортировать до окрестностей города в разобранном виде.
«…Повозки были столь тяжелыми, что перевозка заняла у нас более месяца, тогда как в обычных условиях для этого хватило бы восьми дней. По прибытии почти все быки, тянувшие возы, погибли от истощения и холода. Битва началась тотчас же, — продолжает наш хронист. — Мы, люди из Хамы, были поставлены на самом правом краю. Мы находились на берегу моря, с которого на нас нападали франкские барки с установленными на них башенками. Эти сооружения были защищены деревянными щитами и коровьими шкурами, и враги стреляли из них в нас из луков и арбалетов. Нам приходилось таким образом сражаться на два фронта: против людей Акры, находившихся перед нами, и против их флотилии. Мы понесли большие потери, когда доставленная одним из судов катапульта стала обрушивать на наши шатры обломки скал. Но однажды ночью поднялся сильный ветер. Под ударами волн судно стало так раскачиваться, что катапульта разломилась на куски. В другую ночь отряд франков сделал неожиданную вылазку и дошёл до нашего лагеря. Но в темноте некоторые из них стали спотыкаться о веревки, натягивавшие палатки; один из рыцарей даже упал в отхожее место и был убит. Наши воины успели прийти в себя, напали на франков и вынудили их вернуться в город, оставив на месте боя много мертвых. На следующее утро мой двоюродный брат аль-Малик-аль-Музаффар, правитель Хамы, велел привязать головы убитых франков к шеям лошадей, которых мы у них взяли, и отправил их в подарок султану".
СИЛЫ СТОРОН.
Вместе с султаном этой дорогой прошли его воины — по разным оценкам, от 85 тысяч до 600 тысяч человек. Кристофер Маршалл в своем труде «Военное дело на Ближнем востоке 1191—1291 гг.», ссылаясь на хронистов, называет такие цифры:
70 000 кавалерии и 15 000 пехоты («Деяния киприотов»).
40 000 кавалерии и 200 000 пехоты («Плач о падении Акры»).
200 000 кавалерии и «множество» пехоты («Хроника св. Петри»).
Всего 600 000. (Людольф Садхеймский)[1]
Но вероятно, хронисты, которые, к тому же писали свои работы уже в 14 веке, приводят цифры, мало отвечавшие реалиям эпохи. Похоже, что стандартные «сто тысяч» были не посчитанным числом, а просто идиоматической формой, вроде «тьмы» русских летописей. Безусловно, мамелюки превосходили числом армию крестоносцев, но не представляли угрозы большей, чем монголы и были не так многочисленны [2]
Состав армии определить еще труднее, чем ее количество. Непосредственно мамелюки — отборная гвардия султана, представляли собой одно из самых боеспособных войсковых формирований своего времени. Большинство солдат были в детстве куплены на невольничьих рынках и специально обучены военному ремеслу. Совершенные машины для убийства, в которых бесстрастность фанатиков причудливо сочеталась с ярым темпераментом Востока. Численность этой регулярной армии колебалась от 9 до 12 тыс. человек (по некоторым источникам до 24 тыс. чел.), основу которой составляли отряды конницы под командованием 24 беев из среды крупных феодалов . Трудно сказать, какой процент от общего числа мамелюкского войска представляли конные, а какой пехота. Многие исследователи склоняются к мысли, что конницы было большинство. Остальная часть армии представляла собой мобилизованных крестьян и горожан. При своей многочисленности она не имела практически никакого боевого потенциала и использовалась для саперных и подсобных работ.
В «Плаче о погибели Акры» приводится дьявольское число — 666. Столько осадных машин насчитал у врага его автор, доминиканский монах Рикольдо де Монте Кроче. Скорее всего, эта цифра тоже преувеличена. Наиболее вероятной как технически, так и организационно является упоминание про 92 осадные машины — но среди них выделялись четыре гигантских камнемета, каждый из которых имел собственное имя, а потому наводил на оборонявшихся поистине священный ужас. Во время стрельбы одну машину обслуживало не менее четырех человек, крупные машины — около 20 человек.
С точки зрения экономической, даже цифра 100 000 общего числа участников кампании со стороны султаната является завышенной. Окрестные земли были разорены и не позволяли прокормить подобную армию, а доставка продовольствия из Сирии и Египта удорожала экспедицию в несколько раз. Войско состояло из трех составляющих — войско из Хамы, войско из Дамаска и войско из Египта. Армия выдвигалась к Акре с двух сторон, из Каира и Дамаска. Как свидетельствует очевидец, походный строй из Сирии растянулся до Кармила (20 км) а из Египта — до Карубских гор.
Безусловно, весной 1291 года Акра представляла собой одну из самых современных, и самую мощную крепость региона. Она имела отличную фортификацию внешних стен и внутригородскую архитектуру, позволявшую превратить почти все ее кварталы в отдельные, хорошо укрепленные очаги обороны. Внешняя стена опоясывала город со всех сторон и была со стороны моря одинарная, а с суши двойная. Город был разделен большой стеной на две части — непосредственно Акра и бывшее предместье Монмазар. В это время город был полон беженцами из захваченных мусульманами городов, и представлял собой смесь из военного лагеря и крупнейшего торгового порта. Он состоял ис семнадцати обособленных сообществ, каждое из которых представляло фактически отдельную крепость внутри городских стен [3].
Что касается численности войск, находящихся в городе во время осады, и их состава:
700—800 конных и 14 000 пехоты («Деяния киприотов»)
900 конных и 18 000 пехоты («Плач о погибели Акры»)
1200 рыцарей и всего 30 000 войска (James Auria, «Annales») [1]
К сожалению, нигде не указано то, что представляет основной интерес для анализа: количество стрелков — лучников и арбалетчиков, а также наличие, число и характер камнеметов. Если обратиться к косвенным источникам, то можно определить число и состав защитников более объективно.
Тамплиеры и госпитальеры, по оценкам специалистов, во второй половине XIII века, вместе имели не более 500 братьев- рыцарей, и в соответствии с общим индексом вооруженных сил орденов, могли выставить войско общей численностью до 5000 боевых единиц.
Тевтонцы имели некоторый контингент в Акре, общую численность братьев немецких орденов после разгрома в Прибалтике, и нового набора в Европе составляла около 2 000 братьев, основная часть которых находилась на севере.
Исследователи давно уже вывели общепринятый для эпохи холодного оружия «норматив» — 1,2 человека на метр стены и в среднем 50 человек на башню. Протяженность двойных стен Акры — около 2 км. На них высились 23 башни. Простой математический подсчет показывает — для защиты башен достаточно полутора тысяч человек. Охрана же 4 тысяч метров стен в три смены требовала около 14 500 воинов. Примерно столько их и было.
Описание боевых действий показывает, что у защитников было много арбалетчиков, но ничего не говорится про городскую артиллерию. Единственно, о чем вскользь упоминается в хрониках, это о применении метательных машин, которые были установлены на кораблях. Город был деблокирован со стороны моря, не имел недостатка в пресной воде, продовольствии, боеприпасах, имел регулярное водное сообщение с остальными уцелевшими крепостями Латинского Востока и островом Кипр. Численность, подготовка, и состав вооружений защитников города были достаточны для его эффективной защиты, и позволяли оборонять стены от многократно превосходящих сил противника. Тем не менее, оборона Акры была сломлена мамелюками всего за двадцать семь дней.
ОСАДА.
С 11 апреля до 7 мая осада города носит вялотекущий характер со стороны осаждающих. Камнеметы методично обстреливают стены, солдаты пытаются засыпать ров, но их отгоняют от стен арбалетчики. А вот защитники наоборот, постоянно предпринимают активные действия. Тяжелая рыцарская кавалерия очевидно никак не могла быть использована внутри города, и военачальники резонно ищут возможности для ее эффективного применения.
По некоторым источникам, в первую неделю осады тамплиеры организовали крупную вылазку, в результате которой захватили и привели в город 5 000 пленных. Эта информация, которую приводит хронист Ланкрост, отличается от того, что пишет автор «Деяний киприотов», но, тем не менее, из этих цифр можно сделать вывод, что было действительно захвачено много пленных, что в свою очередь означает, что основную часть армии захватчиков составляли необученные ополченцы. Нигде далее о судьбе такого невероятного числа пленных не упоминается.
Гийом де Боже предложил вывезти из города морем десант, и дать бой под стенами крепости в открытом поле. Но характерные для средиземноморья весенние грозы помешали осуществлению этих планов. 13-14 апреля крестоносцы предприняли рейд на правый фланг войска мамелюков, но корабли рассеяла буря, и командиры предпочли более не рисковать.
В ночь с 15 на 16 апреля тамплиерами была организована ночная вылазка на лагерь армии Хама. Она начиналась хорошо, но как утверждает хронист, кони в темноте запутались в растяжках палаток, и заметный результат не был достигнут.
Следующая вылазка была организована госпитальерами в ночь с 18 на 19 апреля против южного фланга, но она также окончилась безуспешно, так как мамелюки были начеку и выставили караулы.
Атака началась с рассветом по всему центральному сектору. Оставшиеся в городе королевские отряды отходят к сектору госпитальеров и тамплиеров, те пытаются отбить захваченные стены, но безуспешно. В это же самое время, при попытке собрать защитников в контратаку, был смертельно ранен Гильом де Боже.Тем не менее, уцелевшие тамплиеры и госпитальеры отбили штурм у башни св. Антония. Вторым очагом обороны остался правый фланг «королевского сектора», который возглавил представитель короля Англии Отто де Грандисон.
В городе началась паника, жители бросились в гавань, чтобы сесть на корабли, но на море начался шторм. Тамплиер Рожер де Флор смог завладеть одним из кораблей, и попытался воспользоваться ситуацией, чтобы заработать деньги, которые он вымогал со знатных дам в обмен на их спасение. Патриарх Иерусалимский, престарелый Николай, пытался достичь кораблей на рейде, но погрузил на свою лодку столько беженцев, что лодка утонула, а вместе с ней погиб и он сам.
В это же самое время, судя по всему, покинули свои позиции и начали эвакуацию венецианцы, пизанцы и городское ополчение. К вечеру уцелевшие защитники города, те, кто не спасался бегством, а также те, кто из-за шторма не смог отплыть и вернулся обратно, собрались в резиденции тамплиеров, и приняли решение сражаться до конца, избрав своим предводителем маршала тамплиеров Пьера де Севри.
В течение двух дней и ночей внутри города царит полная неразбериха. Связь ставки султана с войсками была потеряна и прорвавшиеся в город отряды, вероятно, занялись грабежами, что дало возможность тем, кто принял решение защищать город до конца перегруппироваться. Все хронисты в один голос отмечают, что пленных было очень мало. Трудно сказать, успели ли беженцы добраться до галер, но очевидно, что множество гражданских лиц и защитников утонуло в море.
До 20 мая все защитники города, блокированные ранее в своих резиденциях, концентрируются в крепости тамплиеров. Предводителем избирается маршал ордена Храма Пьер де Севри. Мамелюки на протяжении недели предпринимают попытки взять штурмом Тампль, но безуспешно. За этот период защитники, пользуясь тем, что они имеют выход к морю, эвакуируют гражданское население, а также казну ордена.
28 мая султан предлагает тамплиерам почетные условия капитуляции — выход в гавань с оружием в руках. В этот же день условия приняты защитниками. В гавань входят галеры, гражданское население города в сопровождении рыцарей покидает Тампль. Знаком капитуляции служило вывешенное над башней знамя ислама. Но один из эмиров, который рыскал по городу в поисках поживы, увидев флаг, решил, что крепость взята, и напал на беженцев. Защитники применили в ответ оружие и снова заперлись в крепости. 29 мая де Севри с двумя тамплиерами отправился на переговоры к султану. Но Аль-Эссераф счел крестоносцев нарушителями клятвы, отказался выслушать парламентеров, и приказал их обезглавить.
Оставшиеся в живых защитники забаррикадировались в Магистерской башне. Саперы в течение суток подрыли ее фундамент, 30 мая башня рухнула, мамелюки ворвались внутрь, и добили тех, кто уцелел под обломками.
Сразу же после того, как стало известно о падении стен Акры, 19 мая, без боя сдался Тир. В конце июня был захвачен Сидон. 31 июля сдан Бейрут. Замок Пилигримов и Тортоза были оставлены тамплиерами между 3 и 14 августа. Они отплыли к острову Руад, не имеющему воды, который расположен в двух милях от Тортозы, и удерживали его еще на протяжении двадцати лет.
Аль-Эссераф приказал уничтожить все замки, которые находились на побережье, чтобы франки более не смогли им завладеть. Около 1340 г. Людольф Садхеймский, немецкий священник, писал, что совершая паломничество в Святую землю, он натолкнулся на двух старых людей, живущих на побережье Мертвого моря. Он заговорил с ними и выяснил, что они бывшие тамплиеры, захваченные в плен при падении Акры в 1291 г., которые с тех пор жили в горах, оторванные от христианского мира. Они были женаты, имели детей, и уцелели, находясь на службе у султана. Они даже не догадывались о том, что орден Храма был распущен в 1312 году и Великий магистр был сожжен как отказавшийся от покаяния еретик. Эти люди были из Бургундии и Тулузы, они были репатриированы в течение года вместе с семьями. Для того чтобы не допустить скандала, они были с уважением приняты папой, оставлены у него при дворе и там провели остаток жизни.
|
| |
| |
